18 декабря скончался, наверное, самый знаменитый чешский диссидент, политик-демократ, драматург Вацлав Гавел.
Именно благодаря Вацлаву Гавелу, В. В. Путину, "условно бывшему" агенту КГБ, а ныне "президенто-премьер-министру" не была вручена премия "Квадрига" (премия вручается людям или группам "за стремление к инновациям, общественному благу и обновлению путём действий в сфере политики, экономики и культуры"). Против такого позора выступили многие известные люди, например уполномоченный правительства ФРГ по правам человека Маркус Лёнинг справедливо назвал присуждение премии Путину цинизмом. В знак протеста против решения вручить премию Путину заявили о выходе из попечительского совета «Квадриги» основатель легендарной «Википедии» американец Джимми Уэйлс, сопредседатель партии "зелёных" Джем Оздемир, историк Эдгар Вольфрум. Но, можно предполагать, что именно голос Вацлава Гавела, заявившего о своём намерении вернуть полученную им ранее премию "Квадрига", если она будет вручена Путину (вместе с ним то же намерение высказал датский художник Олафур Элиассон) оказался решающим. В итоге организаторы премии вообще отказались от идеи вручать её в 2011 году. Нет сомнения, что если 2012 год не принесёт особых политических сюрпризов, то эти ребята из "общества друзей Эрнста Тельманна", которые хотели вручить премию Путину, вновь попытаются провернуть это дело. Но даже если им это удастся, то благодаря Вацлаву Гавелу "праздник" этих любителей совдепа и КГБ навсегда отравлен. Привожу кусочек интервью с Вацлавом Гавелом 20-летней давности. Его слова ни в коей мере не устарели и поныне.
Светлая память!
Вацлав Гавел
1936 - 2011 гг.
Думаю, что глобальный возврат коммунизма, возвращение истории во времена Брежнева или Сталина исключено. Процесс необратим. Возможны локальные рецидивы. Я могу себе представить, что где-нибудь коммунистический способ правления вернётся в новом варианте, под слегка перекрашенным знаменем. Например, в одной из советских республик номенклатура сумеет придать цветам своего знамени чуть более национальный оттенок и попытается, опираясь на бывших партаппаратчиков, возродить систему, напоминающую предыдущую. Такие эпизоды местного значения вероятны, но с империей, или блоком в целом, на мой взгляд, наша эпоха распрощалась окончательно, ибо историю нельзя повернуть вспять.
Те люди, которые непосредственно - более или менее активно - создавали этот режим, и те, которые молча его сносили, а также все мы, подсознательно к нему привыкшие, - никуда не девались. Существуют огромные, централизованные и монополистические госпредприятия, органы государственной администрации с массой чиновников. И это - один из источников бессчётных, едва ли не самых важных проблем и сложностей, которые посткоммунистический мир должен преодолеть.
Бороться предстоит не только с конкретными людьми или конкретными организациями, но прежде всего с навыками и привычками обычных, нормальных граждан. Они хоть и ненавидели тоталитарный режим, но жили при нём всю жизнь и невольно с ним свыклись. Привыкли к тому, что наёем заботится и за всё отвечает; привыкли к патернализму государства, а от таких привычек в два счёта не избавляются.
Из истории нашей страны известно, что всякий раз, когда мы становились на позицию: то, что было, не важно и не должно нас интересовать, - нас настигало суровое возмездие. Ибо мы отказывались вскрывать нарыв, который продолжал расти и выделять отравляющий весь организм яд. Мне кажется, разрез, сделанный во имя торжества справедливости, - процедура естественная и абсолютно обоснованная. Но при этом нельзя открывать ворота беззаконной мести и охоте на людей. В наших традициях есть и такое. Это очень опасно. Это бомба, которая может в любой момент взорваться и отравить общественную атмосферу, снова внести в неё элементы фанатизма, беззакония, несправедливости.
Главное - найти меру. Выработать такой подход, который был бы культурным и цивилизованным и не пренебрегал опытом прошлого. Суметь взглянуть в лицо собственному прошлому, назвать его, извлечь из него выводы и оценить по заслугам. Но делать это надо честно, тактично, обдуманно, великодушно, изобретательно. И там, где мы столкнёмся с признанием вины и раскаянием, должно найтись место прощению. Границу эту определяет нечто неконкретное и не подчиняющееся правовым нормам, а именно: чувство, такт, великодушие, рассудительность, мудрость, то есть человеческие качества. Если ими руководствоваться, границу, пожалуй, можно отыскать.
Находясь на президентском посту, я обязан принимать во внимание состояние общества и его волю.
Приведу один пример. Вскоре после того, как я стал президентом, мне дали список всех моих коллег, которые писали на меня доносы, а я не только в тот же день "потерял" эту бумажку, но и забыл, кто значился в списке. Из чего следует, что лично я скорее склонен оставить их всех в покое. Ведь я на себе испытал действие жерновов и знаю, что они могут стирать людей в порошок. Я писал об этом пьесы и эссе и как-то решал для себя эту проблему, так что у меня нет желания наказывать кого-либо за проявленную слабость.
Однако, будучи президентом, я должен учитывать, что обществу нужна линия раздела - иначе у людей возникает ощущение, будто наша антикоммунистическая революция не доведена до конца. Некоторым режим сломал жизнь, некоторые всю молодость провели в коммунистических концлагерях, и они не в состоянии легко с этим примириться. Тем более что многие из их бывших преследователей теперь живут гораздо лучше, чем они. Это колет глаза. В обществе существует немалая потребность рассчитаться с прошлым, избавиться от функционеров, терроризировавших народ и беззастенчиво нарушавших права человека, убрать их с должностей, которые они продолжают занимать. Вероятно, желание широко открытыми глазами посмотреть на собственное прошлое и найти ему точное название продиктовано исторической необходимостью. Поэтому я как президент не могу относиться к этой проблеме столь же небрежно, как к списку "моих личных" стукачей.
Именно благодаря Вацлаву Гавелу, В. В. Путину, "условно бывшему" агенту КГБ, а ныне "президенто-премьер-министру" не была вручена премия "Квадрига" (премия вручается людям или группам "за стремление к инновациям, общественному благу и обновлению путём действий в сфере политики, экономики и культуры"). Против такого позора выступили многие известные люди, например уполномоченный правительства ФРГ по правам человека Маркус Лёнинг справедливо назвал присуждение премии Путину цинизмом. В знак протеста против решения вручить премию Путину заявили о выходе из попечительского совета «Квадриги» основатель легендарной «Википедии» американец Джимми Уэйлс, сопредседатель партии "зелёных" Джем Оздемир, историк Эдгар Вольфрум. Но, можно предполагать, что именно голос Вацлава Гавела, заявившего о своём намерении вернуть полученную им ранее премию "Квадрига", если она будет вручена Путину (вместе с ним то же намерение высказал датский художник Олафур Элиассон) оказался решающим. В итоге организаторы премии вообще отказались от идеи вручать её в 2011 году. Нет сомнения, что если 2012 год не принесёт особых политических сюрпризов, то эти ребята из "общества друзей Эрнста Тельманна", которые хотели вручить премию Путину, вновь попытаются провернуть это дело. Но даже если им это удастся, то благодаря Вацлаву Гавелу "праздник" этих любителей совдепа и КГБ навсегда отравлен. Привожу кусочек интервью с Вацлавом Гавелом 20-летней давности. Его слова ни в коей мере не устарели и поныне.
Светлая память!
Вацлав Гавел
1936 - 2011 гг.
Думаю, что глобальный возврат коммунизма, возвращение истории во времена Брежнева или Сталина исключено. Процесс необратим. Возможны локальные рецидивы. Я могу себе представить, что где-нибудь коммунистический способ правления вернётся в новом варианте, под слегка перекрашенным знаменем. Например, в одной из советских республик номенклатура сумеет придать цветам своего знамени чуть более национальный оттенок и попытается, опираясь на бывших партаппаратчиков, возродить систему, напоминающую предыдущую. Такие эпизоды местного значения вероятны, но с империей, или блоком в целом, на мой взгляд, наша эпоха распрощалась окончательно, ибо историю нельзя повернуть вспять.
Те люди, которые непосредственно - более или менее активно - создавали этот режим, и те, которые молча его сносили, а также все мы, подсознательно к нему привыкшие, - никуда не девались. Существуют огромные, централизованные и монополистические госпредприятия, органы государственной администрации с массой чиновников. И это - один из источников бессчётных, едва ли не самых важных проблем и сложностей, которые посткоммунистический мир должен преодолеть.
Бороться предстоит не только с конкретными людьми или конкретными организациями, но прежде всего с навыками и привычками обычных, нормальных граждан. Они хоть и ненавидели тоталитарный режим, но жили при нём всю жизнь и невольно с ним свыклись. Привыкли к тому, что наёем заботится и за всё отвечает; привыкли к патернализму государства, а от таких привычек в два счёта не избавляются.
Из истории нашей страны известно, что всякий раз, когда мы становились на позицию: то, что было, не важно и не должно нас интересовать, - нас настигало суровое возмездие. Ибо мы отказывались вскрывать нарыв, который продолжал расти и выделять отравляющий весь организм яд. Мне кажется, разрез, сделанный во имя торжества справедливости, - процедура естественная и абсолютно обоснованная. Но при этом нельзя открывать ворота беззаконной мести и охоте на людей. В наших традициях есть и такое. Это очень опасно. Это бомба, которая может в любой момент взорваться и отравить общественную атмосферу, снова внести в неё элементы фанатизма, беззакония, несправедливости.
Главное - найти меру. Выработать такой подход, который был бы культурным и цивилизованным и не пренебрегал опытом прошлого. Суметь взглянуть в лицо собственному прошлому, назвать его, извлечь из него выводы и оценить по заслугам. Но делать это надо честно, тактично, обдуманно, великодушно, изобретательно. И там, где мы столкнёмся с признанием вины и раскаянием, должно найтись место прощению. Границу эту определяет нечто неконкретное и не подчиняющееся правовым нормам, а именно: чувство, такт, великодушие, рассудительность, мудрость, то есть человеческие качества. Если ими руководствоваться, границу, пожалуй, можно отыскать.
Находясь на президентском посту, я обязан принимать во внимание состояние общества и его волю.
Приведу один пример. Вскоре после того, как я стал президентом, мне дали список всех моих коллег, которые писали на меня доносы, а я не только в тот же день "потерял" эту бумажку, но и забыл, кто значился в списке. Из чего следует, что лично я скорее склонен оставить их всех в покое. Ведь я на себе испытал действие жерновов и знаю, что они могут стирать людей в порошок. Я писал об этом пьесы и эссе и как-то решал для себя эту проблему, так что у меня нет желания наказывать кого-либо за проявленную слабость.
Однако, будучи президентом, я должен учитывать, что обществу нужна линия раздела - иначе у людей возникает ощущение, будто наша антикоммунистическая революция не доведена до конца. Некоторым режим сломал жизнь, некоторые всю молодость провели в коммунистических концлагерях, и они не в состоянии легко с этим примириться. Тем более что многие из их бывших преследователей теперь живут гораздо лучше, чем они. Это колет глаза. В обществе существует немалая потребность рассчитаться с прошлым, избавиться от функционеров, терроризировавших народ и беззастенчиво нарушавших права человека, убрать их с должностей, которые они продолжают занимать. Вероятно, желание широко открытыми глазами посмотреть на собственное прошлое и найти ему точное название продиктовано исторической необходимостью. Поэтому я как президент не могу относиться к этой проблеме столь же небрежно, как к списку "моих личных" стукачей.
